Сергей Аксёнов Как я стриг друга Березовского

О Николае Глушкове я услышал в первые же дни пребывания в Лефортове. Бывший директор «Аэрофлота», друг и партнёр Березовского, был задержан при попытке побега из тюремной больницы, сообщило радио камеры 66. Далее диктор объяснил, что на днях заканчивался срок ареста опального директора и задержание при попытке побега пришлось как нельзя кстати. Теперь Глушкова ждёт новое обвинение. Я улыбнулся. Я уже знал кое-что о методах работы конторы и понимал, что такой ход вполне в духе лубянского преступного сообщества. Однако поделиться своими мыслями было не с кем: одетый в синюю казённую робу, я был на карантине один. У меня отобрали всю тёплую одежду, и я в надежде хоть как-то согреться мерил шагами камеру, ругал чекистов и ожидал дальнейшего развития событий.

Конечно, я хотел встретиться с ним. Познакомиться, поговорить за БАБа… Понять их, того и другого, их мотивы. Сотни миллионов долларов, по версии следствия, увёл г-н Глушков из милейшей компании «Аэрофлот». Якобы на эти деньги Берёза и осуществлял свои многочисленные политические авантюры: вторжение Басаева в Дагестан, проект ПРЕЕМНИК…

Однажды я едва не настиг его. Заехав в хату к лихому тверскому разбойнику Димке, я обнаружил лишь пачку журналов «Коммерсант». Самого же мэтра, вместе с многочисленными бытовыми приборами, только что перевели в другую камеру. Шконка, на которой он спал, была ещё тёплая. Тогда мне пришлось ограничиться информацией, сообщённой моим новым соседом. О личной встрече мечтать не приходилось. Чекисты не допустят. Так я думал. И всё-таки это случилось. Правда, не скоро, через год. В мае 2002 года в камере 30 СИЗО ФСБ России представители радикальной и либеральной оппозиции, Сергей Аксёнов и Николай Глушков, встретились и пожали друг другу руку. Чем думали тюремщики – не знаю, но косяк целиком на их совести. Спасибо им за это.

Николай оказался немолодым уже усатым мужиком с изрядной лысиной и повадками интеллигента-технаря. Обилие умных слов в его речи нередко ставило в тупик нашего третьего – Виктора. В прошлом Виктор служил в армейском спецназе, воевал в Афганистане, в новом времени он уголовный преступник, вымогатель и бандит.

Несмотря на бьющую в глаза интеллигентность, Николай типичный self-made man. Сделал себя сам. Его политические суждения интересовали меня. Я же снабжал его «Лимонкой». Он читал, смеялся. Ему нравилось. Думаю, общение со мной убедило его, что никаких принципиальных различий в подходах либеральной и радикальной оппозиции не существует. Самоценная идея Свободы одинаково дорога и иудейскому олигарху Березовскому, и красно-коричневому «террористу» Лимонову, ибо отсутствие свободы погубит обоих. Но если это так, то почему бы нам не объединить усилия? – думал я.

Но это потом, а пока перед нами стояли проблемы более прозаические. Например, неожиданно возникла проблема стрижки. Единственный в Лефортове стригаль, старый капитан, весь в наколках, похоже, объявил забастовку, и зэки вот уже пару месяцев ходили лохматые, будто и не зэки вовсе. Посему новенькая машинка Fhilishave, наконец-то затянутая Николаем, оказалась как нельзя кстати. Усадив короля авиации верхом на дальняк, предварительно застеленный газетами, я приступил к экзекуции. Это был мой первый опыт, и я не ударил в грязь лицом. Не ударить в грязь мне помог рассказ самого постригаемого о его походах в салон Зверева. Знаменитый стилист брал за свои услуги бешеные сотни долларов. Я же старался от души.

Не подумайте, что это была примитивная стрижка под ноль. Ничего подобного. Через неделю у Николая начинался суд, и ему было важно, каким его увидят родные: дочка и сын. Я же помнил, что из далёкого Лондона за процессом будет следить его кореш, Борис Абрамович, наш будущий политический союзник, и потому старался вовсю. Надеюсь, БАБу понравилось.

СИЗО Лефортово, камера 30